188 bГенеральная прокуратура Украины, осуществляя досудебное расследование в уголовном производстве в отношении подозреваемого - Клиента адвоката В. Поляновского, на прошлой неделе обратилась к следственному судье Печерского районного суда г. Киева с ходатайством о даче разрешения на задержание этого лица с целью его принудительного привода для рассмотрения вопроса об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей. При этом, как было установлено позднее, в ходатайстве прокурор указал заведомо недостоверную и неполную информацию о подозреваемом. На самом деле ни одного из оснований для инициирования и, тем более, удовлетворения этого ходатайства не существовало и не существует: лицо не уклоняется от следствия, не препятствует в проведении расследования, не осуществляет давление на свидетелей и т.п. 

Очевидно, расчет прокурора был построен на устоявшейся практике следственных судей, которая неверно понимает формулировку «закрытое судебное заседание» и широко использует это для недопущения адвокатов стороны защиты на судебные заседания такой категории. Такое предположение основано на демонстративно негативной реакции прокурора на явку адвокатов подозреваемого с требованием к следственному судье предоставить возможность исчерпывающе изложить свою правовую позицию.

В итоге судья, хотя и провел закрытое судебное заседание при участии прокурора, все же таки учел многочисленные доводы адвокатов и 21 февраля 2016 г., после длительного нахождения в совещательной комнате, отказал в удовлетворении ходатайства стороны обвинения по причине недоказанности наличия необходимых оснований. На чем и настаивала защита.

В совокупности с очередным определением следственного судьи от 24 февраля 2016 г., принятым в порядке ст. 303 УПК Украины, воскресное определение займет свое место в долгом ряду судебных решений, которые фиксируют правильность позиции, занятой защитой в этом уголовном производстве.